“Потерпи, не ссорь меня с любимым мужем”, – просит дочь

-Сказать, что я возмущена – это ничего не сказать, – пылает гневом Александра Ивановна, – значит, ремонт зять в квартире делать не желает, потому что они с дочкой экономят,

а деньги своей мамаше отстегивать ежемесячно – это запросто, это же мама, ей же жить так трудно!

-Я тоже думаю, что это наглость, – считает сестра Александры Ивановны, которая выслушивает эту гневную речь, – получается, что он помогает ей с тех денег, которые сберегает, потому что живет в твоей квартире? Ну круто же устроилась сватья. Она спокойно за твой счет живет. А дочь? Что она думает обо всем этом?

-А дочь говорит, что она не готова остаться без мужа и в декрете, что у нее сейчас своего дохода нет, что она любит мужа и что это же не постоянно, а время от времени, а на ремонт в моей квартире мы потом насобираем, ага.

Дочь Александры Ивановны Кристина 28-ми лет от роду, 11 месяцев назад родила ребенка. В браке с Данилой они 3 года, начинали жить на съемной квартире, так как мама зятя живет в дальнем Подмосковье, а к самой Александре Ивановне в Химках зять идти жить не хотел.

Настроены молодые были оптимистично: поживут на съеме, будут усердно работать, накопят на свое жилье, переедут, родят. К сожалению, идеальный план начал давать сбои: в сутках только 24 часа, отдыхать тоже надо, надо платить аренду, есть, тратить на проезд. Кристина даже поменяла работу, ушла на ту, где платили больше. Ну и пусть зарплата была “серой”, а лавочка частной, зато это были живые деньги.

-Это и сыграло с ней злую шутку, – расстраивается Александра Ивановна, – забеременела случайно. Действительно случайно. Она пила таблетки, но чем-то отравилась накануне, перекусывая на работе, была тошнота, вероятно таблеточка не сработала и вот – две полоски и тошнота уже другая. Ну что делать? Аборт с ее отрицательным резусом? Опасно. Решила рожать. А на работе, когда узнали, попросили на выход. Судиться с частной конторой? Не стала.

Скрыть беременность от “любимых” коллег Кристина не смогла из-за токсикоза, он же не позволил женщине найти другую работу пока не видна была беременность: носила ребенка с проблемами, то и дело в больницу укладывали. В общем, беда не приходит одна.

Когда дочь была на 6-м месяце Александра Ивановна предложила ей и зятю пожить у нее, не тратиться на съем, у нее трехкомнатная, старшая дочь замужем, живет в другой стране. Просторно и удобно. Да, Александра Ивановна работает (хотя уже 4 года как на пенсии), с внуком помочь не обещает, но и за съем платить не надо, а значит, эти деньги можно по-прежнему откладывать, чтобы не отказываться от мечты о своей квартире.

Зять вздохнул, но за идею тещу поблагодарил и молодые люди переехали в Химки. Для проживания выбрали… комнату самой Александры Ивановны. Там есть выход на балкон, зять курит, удобно выходить и никого не беспокоить. Александра Ивановна вздохнула, но уступила, перебралась в бывшую спальню старшей дочери.

-А я же в своей комнате только-только сделала ремонт, – говорит она, – а в комнате старшей дочки давно обои не меняли, да и из-за цветов ламинат там весь волнами пошел. Ну ладно, до родов делать уже денег не было, потом, когда внук родился, было не до этого. А тут я и предложила: давайте, мол, зять премии стал получать. Я считаю, что я вправе была попросить сделать мне в комнате ремонт за их счет, они же жили в моей, отремонтированной.

Но зять думал иначе. Развел руками: деньги на депозите. А Александра Ивановна знала, что премия только-только получена, да, перевести ее на депозит – дело нескольких секунд, но ей не понравилось, как замялся при ответе зять.

-А потом сватья приехала, внука проведать, – говорит Александра Ивановна, – мы редко с ней общаемся, а тут смотрю – светится вся. Отдохнувшая, посвежевшая, наряд на ней модненький.

-Сыночек не забывает, балует меня, – похвасталась мама Данилы, – как вышла я на пенсию полгода назад, так сын и подкидывает каждый месяц мне денежку, на пенсию же не разбежишься.

Александра Ивановна была возмущена: она и на пенсии работать продолжает, потому что на пенсии не разбежишься, у зятя все деньги на депозит сложены, а сватья в обновках и с ежемесячной дотацией? В себе эти мысли не удержала, когда сватья отбыла восвояси, высказала зятю все.

-А почему я обязан делать ремонт в квартире, в которой я не живу? – ответил Данила теще, – Мы комнату Вашу заняли? Но ведь Вы не возражали. В комнате живу не только я, но и Ваша дочь и Ваш внук. И потом, это Кристина без дохода осталась. А я со своего дохода и на питание скидываюсь, и ребенка обеспечиваю, и жену, и коплю на ипотеку. Имею право помогать своей маме. Вы работаете? Это Ваше право. Не работали бы, дочь была бы обязана помогать. И будет помогать. Когда на работу выйдет, а Вы на пенсию сядете. И потом, из-за чего сыр-бор? Мы проживем еще немного и съедем, вернетесь Вы опять в свою ненаглядную отремонтированную комнату, а это закроете. Ведь нельзя же жить одновременно в трех комнатах одному человеку.

-Ну наглец, – возмущается сестра Александры Ивановны, – каков наглец! Живет на всем готовом в квартире тещи и за твой же счет свою маму балует? Да уж, нашла племянница муженька, нечего сказать. Я бы такому наглецу на дверь указала сразу же. Пусть дочь с внуком живут, а он едет к маме.

-Честно говоря, первая мысль была именно такая, – вздыхает Александра Ивановна, – но как укажешь на дверь, когда дочь слезами умывается. Это же муж, отец ребенка.

-А деньги, которые на свекровь идут? А то, что ее муж живет и не хочет тратиться на ремонт квартиры, в которой живет? А его ответ ее матери племянницу не смущают? – возмущается Любовь Ивановна.

-А у нее один ответ: “Это мой любимый муж, отец моего ребенка, не лезь, мама, мы сами разберемся. Или ты хочешь меня оставить разведенкой с ребенком? Мы еще немного поживем и съедем, потерпи, прошу”, – разводит руками Александра Ивановна, – вот и терплю, хотя видеть его уже противно.

Что думаете?