Мы с супругом живем в своем доме. Нам нравится. Есть и хозяйственные постройки, и, конечно – святая святых для каждого мужчины. Гараж. Он является целиком и полностью вотчиной мужа.

-Я не буду с тобой общаться, пойми и выбери, наконец, кто тебе дороже! – вот так, ни больше, ни меньше.

Мне 42 года, давно в разводе, правда, уже 2 года живу с мужчиной. И, казалось бы, мое это дело, но все эти 2 года я регулярно выслушиваю нотации от собственной мамы.

Жила была семья: папа, мама и их дочка. Жила счастливо и хорошо в материальном плане. Квартиру купили родители, когда было девочке 5 лет. Двушка, но им места хватало. Девочку любили, друг друга тоже очень любили.

 Воскресенье. Утро. Звонок на телефон. Маруся – моя старшая сестра. Я всегда переживаю, если кто-то звонит рано утром или поздно вечером.

-Вот скажи мне, за что можно его любить? Вот так, чтобы на мать родную наплевать было? – разговаривает со своей подругой Ольга Борисовна, – Ты понимаешь? Потому что я понять до сих пор не могу.

-Не ты ли мне говорила, что после развода жизнь не заканчивается, что я молодая, сумею еще жизнь устроить? А теперь что? У меня все только начало налаживаться, а ты теперь хочешь разрушить? – обвинила Анну Витальевну родная дочь Арина.

У меня есть муж, двое детей старших школьников, родители, брат, золовка, свекровь и множество родни разной степени дальности. И в нашей семье всегда были здоровые родственные отношения. Никто никого поедом не ел, не изводил, не кидал на деньги.

-А я его люблю, понимаешь? Я же его из семьи не уводила, чужое счастье не разбивала, сами развелись, я тут не при делах! Мы и встречаться начали через 2 года после его развода, так почему мне должно быть совестно? –…

-Я ей удивляюсь, – говорит Наталья Дмитриевна, – да что там я, ей собственная мать удивляется, сватья то есть моя. Или бывшая сватья, уж и не знаю, как называть мне ее теперь. Общаемся, все эти 5 лет общаемся. У нас…